8. Звёздные байкеры

«Если бы вы знали, как трудно мне жить в этой проклятой Ялте.  Не будь в Ялте моря, умерли бы все: так велико количество нечистот и безобразие жителей, уничтожающих  страшное количество незрелых фруктов, и других  гнилых и нездоровых продуктов.»  (из письма Фёдора Васильева Ивану Крамскому)¹

Алексей Мартинен и Иван Колесник сидели на крыше Арт-отеля «Азор», и сосредоточенно смотрели на небо цвета горячей смолы. Алексея окружали быстро пустеющие бутылки «Белой скалы»², и недоеденные фигурные крымские чебуреки, вперемежку с раздавленными кольцами вяленого черноморского кальмара. Иван пил розовое шампанское, закусывал его конфетами «Рошен Монблан»³, аккуратно складывая обёртки в пакетик для мусора.

Параллельно горизонту сверкнула молния, и с окрестных гор, Большую Ялту накрыли эпические раскаты «O, Fortuna», Карла Орфа. Небо пошло пузырьками, которые в процессе увеличивались в размерах, постепенно принимая  узнаваемые  формы. Формы стали множиться, светлеть, и к утру всё небо было увешано сиськами, нежно розовевшими в лучах восходящего солнца.

Переполненный зрителями ещё с вечера пляж, взорвался аплодисментами, шквал которых, часа через два, докатился до Стамбула. А все сухогрузы на линии Ильичёвск - Дериндже, качнуло левым бортом. Впоследствии, местные газеты взахлёб писали: «Тема сисек, вечно будоражащая интернет-сообщество, никогда доселе не была раскрыта столь мощно и величественно». Сколько сисек - столько и мнений: оппонентная критика утверждала, что ничего нового в этом шоу нету, что сисек летом в Крыму и так хватает, даже голову задирать не надо, а религиозные организации ритуально потребовали запретить непотребное действо, заявив о своих оскорблённых чувствах. Сами авторы шоу настаивали, что фигуратив никто не отменял, а женская грудь – неотъемлемая основа жанра. Местные казаки, «канешна», против сисек совсем не возражали, но поняли  слово «фигуратив» буквально, и, до поры, затаили свою фигу в кармане для понаехавших тут демиургов. На одиночные пикеты радикальных феминисток, одетых в ОЗК, появившиеся у здания горсовета, обращали внимание только по причине резко наставшей сорокаградусной жары.

Марти и Колесник появились в Алуште вечером, месяц назад. Они даже не приехали, а скорее материализовались. Их байки остановились рядом с гостевым  домом «У Ольги», по улице Горького 5, здоровенная синяя голда Мартинена, и шустрая коралловая «Ямаха» Колесника. Наверное, им просто понравилось название отеля. В тот  же день, а именно в полдень, произошло событие, оставшееся почти не замеченным. В новый аэропорт Симферополя прибыл рейс 6891 из Петербурга. Огромный Боинг 747 коснулся многопалыми лапами посадочной полосы, и, с грацией позднеюрского зауропода, подкатил к терминалу. После 30-ти летнего отсутствия, Флейц ступил на Крымский полуостров. В зале прибытия его встречала Петроль. Горячий ветер степного Крыма, сгибал еще не разросшиеся деревья, посаженные рядом с аэропортом, и символически закручивал вокруг флагштоков флаги города, сокращая его название до трёх последних букв.

С этого момента привычная жизнь неба Алушты, начала приобретать иные форматы. В первую же ночь байкеры гоняли по звёздному небу, нарушая все немыслимые правила дорожного движения. Гаишники облизывали свои полосатые жезлы, и упрямо подпрыгивали, пытаясь схватить летающие байки за колёса. Ибо нефиг летать, когда должно ездить. Марти решил отметиться дорожным властям. Его круизёр приветливо снёс подножкой бампер патрульного УАЗа и затормозил, остановившись в метрах пятнадцати, посередине разделительной полосы. Спешившийся байкер, вальяжно шёл прямо на встречу бегущим к нему, нервным гаишникам. Двухметровый толстяк в бандане с надписью «Pink Floyd» и в кожаной безрукавке, Марти хоть и походил на добродушного тюленя, но уж слишком большого. Гаишники слегка притухли, взяли под козырёк, но протокол всё же составили.  Марти оседлал голду и ушёл в ночное небо в сторону едва различимых на фоне звёзд, габаритных своего коллеги. Звёзды затянулись банками из-под пива, конфетными фантиками, дармовым инжиром,  и неоплаченными бланками дорожных штрафов.

Поначалу аборигены и отдыхающие не обращали внимания на небесные выходки байкеров. Однако через три дня, когда над горизонтом взошла  скворчащая яичница с помидорами, слух пронёсся по побережью и народ всё чаще стал поглядывать вверх, ожидая нежданных сюрпризов. Творческая свобода байкеров не ограничилась кулинарией и продуктовыми наборами.  Надо сказать, их масштабная постановка «Один день  Ѳёдора Васильева»⁴ в стиле холерного нуара, через год оказалась пророчеством.  Интерес к байкерам значительно вырос. Ялтинские деятели сообразили, что петросянить из могил по сотому разу Бедросыча и «Иванушек Интернешнл» достало не только публику, а потому предложили байкерам чисто конкретный гонорар за шоу. Марти слегка улыбнулся, и негромко напел пару строк из третьего трека «Wish You Were Here», недвусмысленно излагающего основной закон шоу-биза.  Затем, не спеша распотрошил сигару «La Aroma de Cuba», и цинично засыпал крошки  в свою курительную трубку⁴. Этот роскошный пассаж остался непонятен ялтинским ходокам, несмотря на близость к Ливадийскому дворцу, и Гуглу, так что Марти несколько пожалел о потраченном курительном раритете. Тогда, доступного для периферии перцу, добавил Иван. Он снял свой шлем, чего ещё ни разу не делал на публике. Роскошная рыжая грива потекла по его кораллово-красному комбинезону, опускаясь ниже уровня поясницы. А следующим днём, на обложке журнала «Ялта-ТудейЪ», появилась фотография Ивана в бикини на мотоцикле, с грассирующим заголовком: «Кгрым кгрулит!». Иван немного картавил, что не осталось без внимания журналистов.

- Я всего лишь хотела мороженку и новое платюшко,- жалостно вздохнула Петрольчик в оправдание, пересчитывая гонорар за фотографию своего альтер эго.

Впечатлённые таким заходом, ялтинские деятели добавили ещё один нолик в сумму контракта, рассчитывая на чего ни будь по-крымски жаркое. Байкеры пожали плечами, глянули на нолики, и шоу, названное потом журналистами «Феерией сисек» состоялось,  несмотря на возникшие организационные проблемы. Так, музыкальное сопровождение проекта планировали при участии симфонического оркестра и хора Мариинского театра, но произошла накладка. Выручили под «минусовку», более покладистые ребята из Московской хоральной синагоги⁵, промышлявшие чёсом в Евпатории. А контрабандные конфеты для Ивана, любезно предоставила Крымская таможня.

Поступившие средства поспешили освоить после уплаты налогов. Маленький оранжевый автобус, жаркий как крымское солнце,  привёз Петроль и Флейца в старый город. Ольга ткнула пальцем в магазинчик хозяйственных товаров, на котором было написано: «У Петровича».  Не то что бы магазинчик был переполнен разными вещами, он просто ломился от них. Пол, стены, и потолок переполняла кухонная утварь, цветочные горшки, и садовые грабли, которые лениво доставали лбы зазевавшихся посетителей. Кошачий корм, клетки для попугаев и складные табуретки, мирно уживались с малопонятными артефактами, возможно, вообще не принадлежащими  этому миру. Широко распахнув стеклянную дверь, Ольга громко позвала хозяина, словно вызывая давно знакомого дракона на спарринг:

- Петрович! Выходи!

Коробки на потолке зашевелились, принимая конкретные антропоморфные формы. Появившийся таким образом Управляющий, был весьма схож с  Человеком из Кемерова, тем более что вокруг его ног крутилась сиамская кошка⁶.

- Что желает милая дама и её почтенный кавалер? А, знаю, знаю, - улыбнулся Петрович, глянув на седую бороду Флейца, - вижу, что вы разбираетесь в тонкостях. Могу предложить кровать Викторианской эпохи. Пружины скрипят всегда замечательно и настройки не требуют. Соль-минор, во успокоение всех спящих… О, мадемуазель склонна к экспериментам? Тогда приобретите рояль. Против всех звучаний панцирных сеток он уж точно самый вариативный.

- Хотел бы вам предложить «Бёзендо́рфер»⁷, - вкрадчиво продолжил Петрович, ощупывая запросы клиентов. Название было пугающе-дорогим, Флейц поднял бровь, и залез в карман, пересчитывая текущие возможности. Через полчаса неспешных торгов Петрович всё-таки решил уступить «Бёзендо́рфер» по цене подержанного «Стэнвэя». Петрольчик торгов уже не слушала. Она гладила  лакированную поверхность инструмента, осторожно заглядывала под капот, и, даже успела тайком подёргать басовые струны. Глядя на очарованную роялем Петролю, Флейц тут же отсчитал деньги.

В первую же ночь соседи выпали в нескрываемый восторг: колотили по батареям и стучали швабрами по потолку. Звуки рояля долетали даже до  высоток у подножья Демерджи⁸. За открытыми окнами бэк-вокалом подвывали алуштинские собаки. «На бис», Флейц и Петрольчик исполнили в четыре руки популярный рэгтайм «Хорошо гулять по свету с карамелькой за щекой». Как только угас последний аккорд, из соседствующей, ещё недостроенной церкви Царственных Великомучеников, раздался звон к заутренней. Ночь удалась.

Примечания:

¹Фёдор Васильев, Иван Крамской – русские живописцы.  
²«Белая скала» - популярное крымское пиво.
³«Рошен Монблан» - украинские конфеты от Порошенко.

⁴Фёдор Васильев Всю свою жизнь, он настаивал, что его имя должно писать с фиты «Ѳ», а не ферта «Ф». Умер в Ялте, в возрасте двадцати двух лет.  

⁵Сигары «La Aroma de Cuba» курил Черчилль. Ныне не выпускаются. Марти забил «сигару Черчилля», в «трубку Сталина». А ещё в Ливадии находится памятник Сталину, Рузвельту и Черчиллю.
⁶"покладистые ребята из Московской хоральной синагоги" - толстый намёк на хор Турецкого.
⁷Человек из КемеровА - выдумка БГ. Тем, тем не менее, памятник ему существует в том же Кемерово. И даже сиамская кошка есть.

⁸«Бёзендо́рфер» - самая "древняя" марка роялей.

⁹Демерджи – культовая  гора в Алуште.

(продолжение) 

(в начало)

(к предыдущей части)