(в начало)

(к предыдущей статье)

…Последовавшее утверждение правлением Союза, по сравнению с предыдущими этапами, показалось "формальностью".

«Партбилеты» выдали в начале следующего, 1998-го года.

Будучи уже членом СХ, наконец, подробней ознакомился с Уставом. Помимо пугавшей фразы, что «Членом Союза может стать художник, имеющий среднее или высшее специальное образование», обнаружил в дополнениях возможные исключения для «особо одарённых самоучек» и «наивных живописцев из глубинки»…

 Помню, как присутствовал на первом, для меня общем собрании секции графики. Мог ли я предполагать, что буду сидеть в одной компании с художниками, фамилии которых мне знакомы ещё с детства, по иллюстрациям в книгах …

Довольно скоро почувствовал себя одиноко среди «первопечатников». Секция, в большей степени, была ориентирована на книжную графику, офорт, гравюру и т.п., а «смешение язЫков», от фотографии до пастели, превращало выставки секции в подобие «блошиного рынка».

Надо сказать, что помимо самоутверждения, СХ быстро помог понять одну очень важную вещь. Речь идёт о разнице между  ремеслом и искусством. Ремесло есть селекционированное использование проверенных временем достижений искусства. Искусство – есть поиск и исследование, результаты которого, со временем, так же становятся достоянием ремесла.

Это стало первой причиной, побудившей меня пересмотреть взгляды на собственное «творчество» и пуститься «во все тяжкие». «Предтечей» стал «Ночной трамвай», не смотря на своё «попсовое» происхождение.(О "Трамвае")

Большой радостью для меня оказалось появление «Общества  акварелистов Санкт-Петербурга». По «наводке» приятеля, нахально явился на «тайную вечерю» формировавшегося тогда общества и показал свои акварели. Устав не был ещё утверждён, и я случайно попал в «апостолы».)

В 1999 году состоялась, первая для меня, персональная выставка, которая прошла в Благотворительном обществе «Кедр», под эгидой Общества акварелистов. Здесь передаю слово Абраму Григорьевичу Раскину. (См. статья «Своим путём»)

Обширная выставочная деятельность общества оказалась мощнейшим стимулом к творчеству. Я стал много времени тратить на поиски и эксперименты, ломая, во многом свой старый подход к акварели. Шла активная селекция приёмов, и наработка новых. Росли форматы работ.  Слепое следование натуре занимало всё меньше места. Менялось вИдение…

Среди работ этого периода, хочется отметить некоторые, по разным причинам.

Елагин остров.Кухонный корпус. 33х49, 1999. Работа, фактически завершившая моё пребывание в "акварельном реализме".

Кошачья нирвана. 56х76, 2001. Одна из последних работ серии "Мой кот Моня". Впервые экспонировалась в 2001 году, на выствке "Мексика-Россия" Акварель."(Манеж. СПб) и вызвала немалый интерес среди зрителей и художников. Эта акварель, а так же последовавшие за ней "Бойцы..." и "Юля и Моня", стали окончанием исследований в технике "по-мокрому".

Мгновение февраля. 76х38, 2002. Акварель ярко выраженного "переходного" характера. На выставке "Зимние метаморфозы"(Артгород, СПб., 2002), получила "Главный приз".

2001. В этой акварели, впервые, чётко сформулировались принципы, которые исповедую и по сей день: "иероглиф" и "движение".

Последняя из представленных здесь работ, послужила основой для создания "Мелодий Петербурга", что ознаменовало начало "новой эры"...

_________________________

 Послесловие.

Чем ближе описываемые события к сегодняшнему дню, тем сложнее, по совокупности причин, рассказывать про них. Поэтому, останавливаю публикацию «Пути в акварель» на неопределённый срок. А теоретико-практическим изыскам «новой эры» буду посвящать отдельные статьи, чему уже положено начало в «Заметках по акварели», а так же в темах форума: «Техника акварели» и «Как создавались картины».