Дела давно минувших дней. (Как я Рериха защищал)

публикуется в сокращенном варианте( некоторые фамилии изменены.)

Есть на сто первом километре от Петербурга деревня Извара. В советское время  Извара служила  ссыльным поселением для асоциальных элементов, не вписывающихся социалистическую действительность, но ещё не заслуживших колонии. По стечению обстоятельств, здесь ещё располагалась усадьба Рериха, куда рерихианцы всех мастей, совершали ритуальный хадж.

По лету Волосовский район Ленобласти, в котором  и находится Извара, подвергался нашествию студенческих стройотрядов, которые в месте с районными «химиками»¹, воздвигали развитОй социализм из кирпича и пенобетона. . Так вышло, отряд «Авангард», в котором я «комиссарил», дислоцировался именно в Изваре. Жили мы в здании школы, больше похожей на средневековый замок, прямо напротив усадьбы Рериха, и думать не могли, что ей, что-то может угрожать.

В штабе районного отряда, группенкомиссар Славиков, посмотрел на меня невозможно хитрыми глазами, и выдал мне ксерокс охранной зоны объекта «Усадьба Рериха», со словами:

- Прояви инициативу!

Мне оставалось только щёлкнуть каблуками, и вернуться в расположение отряда. В приказ входила очистка территории от мусора, её «охрана», а также блокировка дверей нежилых строений.

К оголтелому очковтирательству ещё тогда не привык, и принял меры ровно по протоколу. Отшвырнул с дороги пару веточек, отогнал подальше двух ворон и одну шавку, подпёр  покосившиеся двери поленьями, и посчитал свою миссию выполненной. Кто ж думал, что это ещё не конец, и всё обернётся, ни много-нимало, всесоюзным скандалом.

Через неделю, в штабе «Авангарда», случилась узкокелейная вечеринка. Час был поздний. В дверь постучались. Вошли двое мужчин, смутно похожих на  диссидентов.

Я сидел на диване, в строевке² на голое тело, и обнимался с парой студенток. Яйцеголовые, обратились ко мне с вопросом:

- Комиссар?

Я осмотрел себя. Комиссарская лычка пряталась в бюсте одной из девиц, и звания они видеть никак не могли. Гм, тёртые дяди попались, на раз вычислили. Не обращая внимания на остальных присутствующих, диссиденты продолжили:

- Мы к вам, и вот по какому делу.

 Дело они излагали нудно и долго, а когда догадались, что я слушаю в пол-уха, оставили на столе толстую папку с бумагами. Просили посмотреть на досуге, с тем и удалились. Что ожидали от меня эти дядьки, я не понял. Больше, этих людей я не встречал, как будто их вообще не существовало.

В папке находились копии материалов по охранной зоне усадьбы, договоров с местным совхозом, и решений суда по совхозному самоуправству, и откровенной  порче  мемориального комплекса.

После изучения представленного досье меня по-юношески торкнуло совхозными тракторами, варварски утюжащими рериховскую усадьбу , и я  поехал в районный штаб доложить ситуацию Славикову.  Группенкомиссар, уклончиво пожал плечами, и повторил, с долей не прикрытого ехидства:

- Проявляй инициативу!

Похоже, для него, эта тема, каким-то образом, была решена. Что меня непонятно напрягло.  Праведный комсомольский огонь поутих,  захотелось забыть про эту папку. Мне скучно не было и без неё. Надо сказать, что по комсомольской линии я всегда занимал какие-то мелкие посты, однако, проявлять инициативу, было не в моём характере. И я решил спросить  у низов , чей глас верхи  слушали по  своим обстоятельствам.

 Вся инфа была донесена мной до бойцов отряда. «Низы» проявили удивительную  активность, и мы накатали телегу в газету «Смена». Почти мгновенно  явились журналисты. Вернее, пока один ,весьма прыткий мальчик. Я бы его не запомнил, но , в последующей своей статье, он врал так отчаянно, что сводило скулы. На мои замечания по фактам он ответствовал : что пофиг, главное кашу заварить. И таки заварил, собака.

Через два дня , для объяснений с народом, прямо в  отряд  прикатил целый автобус, с группой ответственных лиц. Бойцы отряда, оказались действительно бойцами, и устроили баню приехавшим. Чего я совсем  не ожидал, а потому даже не подумал сглаживать углы. Снежный ком стал весьма быстро нарастать, дело дошло до центральных газет, и главного рупора страны: программы «Время». По пути терялись подробности и имена, даже название отряда забыли. Осталось только: «Студенты спасли Рериха». Но это случилось несколько позже.  

А пока я стоял перед Славиковым как оловянный солдатик. Ему уже накапал директор совхоза, а дальнейших возможных событий, они не учли. Двойной шеврон Славикова на штабной строевке, начал заметно дёргаться. Инициатива оказалась наказуема. Пришлось идти к директору совхоза с извинениями за «клевету».  Я посмотрел на небо, на мирно плывущие рериховские облака,  набрался цинизма, и явился в правление совхоза. Опровержение  я писал под диктовку директора, сознавая, что фарш невозможно провернуть назад, как тогда пела Алла Борисовна . Так и случилось, несмотря на мои опасения обещанных оргвыводов. Славикову оставалось продолжать улыбаться,  когда командир областного отряда с поздравил меня с успехом. А директора «похоронили» в месте с моим опровержением. В общем, нашли крайнего.  Понятно,  этой истории были заинтересованы разные личности, хотя по разным причинам. А потому всё так быстро произошло. Журналистов интересовал скандал, а бюрократам нужен был стрелочник.

А папка с документами до сих пор хранится у меня. Зачем, не знаю.

¹Химики - осуждённые за мелкие преступления в экономике.

²Строевка – лёгкая куртка от стройотрядовской формы.