Рисовать хотелось всегда. Когда ради этого бросил работу, то никак не мог предполагать, что буду акварелистом.
Попробую рассказать по подробнее, с иллюстрациями, хотя, очень многого не осталось.

Если честно, с "круто изменить жизнь", мне повезло. "Перестройка" разрушала "советское рабство", до "нового порядка" было ещё далеко и "растерявшаяся" система уже не могла, в полной мере, контролировать личность. Появилась уникальная возможность "выпасть" из системы.
Я ни капли не сомневаюсь, что Господь даровал мне не только способности, но и дал решимость не плыть по течению и реализовать переход. Это не смотря на советское воспитание, техническое образование, страх родных и близких перед «свободным плаванием», и, наконец, мягкость собственного характера.

Стойкое увлечение рисованием пришло в 7 классе.
Отцу надоело за меня делать мою же работу (я «заведовал» редколлегией)
Он показал мне некоторые оформительские приёмы, в частности написание шрифтов плакатными перьями. С тех пор оформительская деятельность прочно вошла в мою жизнь, а рисование «для себя» стало занимать всё больше времени. Очень любил рисовать перьями и тушью в "плакатном" стиле. Работа акварелью сводилась к «раскрашиванию» карандашного рисунка.

Отец с детства водил меня по музеям, к чему я так привык, что со временем стал «водиться» и сам. Корабли и пушки ушли на второй план, Мурильо уже интересовал больше чем Клод Лоррен и Малые Голландцы…

Карандашная копия "Мадонны" Мурильо. лист, примерно 67х50. Около 1979 г.
(Фото не в резкости, но другого нет )
____________________________________________

После посещения Дрезденской «Альте Мейстер», был настолько сражён «Шоколадницей» Лиотара, что сделал гуашью копию.
Дозрел до третьего этажа Эрмитажа: Коро, а за тем Писарро, Моне, Ван-Гог… Зачастил и в Русский музей. Страсти по Брюллову и Айвазовскому утихли. Больше влекло в корпус Бенуа.

В десятом классе захотел стать художником. Помню, даже ездил в "Репу". Как зашёл, так и вышел.)))

..Физико-математический класс и социальное окружение привели меня в Политех. Поступал трижды. Первые два раза «вылетал», даже не доходя до сессии. На третий раз прижился (видать Богу надоело моё упрямство) Именно в Политехе я встретил двух человек, которые позже оказались моими «стрелочниками» в будущем.

«Начерталка» в Политехе была на высоком уровне, что, несомненно, помогло мне в дальнейшем. Помню, нахально хитрил. Пользуясь «художественным» чутьём, сначала рисовал сечение объёма и по рисунку рассчитывал точки чертежа. Сходило)

Институтские «стройотряды» и «колхозы» предоставляли мне большую практику в качестве «художника-оформителя». Под конец института, руку набил на столько, что мог расчертить плакатным пером формат А1 без линейки на квадратики, даже после стакана)
«Армия» то же внесла свою лепту. На военной кафедре рисовал вражеские самолёты темперой (за что ещё и платили)). Даже на «сборах» выделили мастерскую, где и расписывал стенды для дивизиона.

Институт закончил как инженер и преподаватель в одном флаконе. Предлагали остаться на кафедре. Стал преподавателем математики в ПТУ: зарплата больше, рабочий день меньше, отпуск два месяца… К тому же, всегда хотелось побывать по другую сторону учительского стола)
На третий год стало страшно. Собственно педагогика мне нравилась, но «цикличность» преподавания угнетала. Неужели вот так, всю жизнь?
На ум приходили странные сюжеты, навеянные Босхом и Дали. Работа и семья занимали почти всё время, и я рисовал по ночам на кухне. Рисовал гуашью, к которой пристрастился еще в институте.

""Перечитывая" Босха". Бумага, гуашь. 1989
(Помимо "заимствований" из Босха, здесь случились и собственные находки)
В этой работе зрители находили отражение начала "Перестройки"

(Продолжение...)