Маугли.

Мало кто теперь знает, что в далёких восьмидесятых прошлого века, я  был не акварелистом, а преподавателем математики в ПТУ. И свой первый урок я отлично помню. Это было, как поперечный спуск корабля на воду. Столкнуть-то столкнули, а дальше - как конструкция выдержит.

 Про эту группу, за пять минут, я наслушался в учительской всякой жути. Группа была с последнего курса, и директорат училища, скорбно надеялся, с ней распрощаться в скором времени. Предыдущая математичка ушла, и я оказался в роли юной затычки, под конец учебного года. Завуч проводила меня до класса, и перекрестила в дверях.

Волки цинично сидели, даже не доставая тетрадок, которых, возможно,  у них, совсем не было. Когда первоначальное любопытство к новому учителю сошло на нет, стая перестала меня слушать, и шумно занялась своими делами. За дверями, в нерешительности,  топтался спецназ. Некоторое время, я упрямо продолжал излагать материал урока.

Параллельно, мозг непрерывно анализировал поведенческие параметры членов стаи, и вычислял иерархическое место каждого. Омеги быстро определились, а вот поиск альфы потребовал дополнительного времени. Две альфы на одну стаю? Ого, громадные какие! Да ещё, оба за одной партой. Я не поверил себе. Наверное, этот класс, всё-таки не совсем волки, а потому, взвод спецназа пока подождёт за дверью.

Необходимо что-то придумать самому, а то все группы будут вытирать об меня ноги, и передавать эту тряпку в наследство следующим поколениям. Поправить задним ходом такое положение – весьма трудно, скорее, даже невозможно, если только перейти в другое учебное заведение. Однако и в этом случае земля слухом полнится. Наблюдал я одного такого препода даже в своем институте. Уверен, в ПТУ, он вообще бы не выжил.

Какого  либо плана, совсем не было. Оставалось надеяться  на кураж и импровизацию. Повышенным тоном, слегка прибавив истерики, как будто демонстрировал свои актёрские способности на семинаре по возрастной педагогике,  я произнёс абсолютно банальную фразу:

- Я что, сказки пришёл вам здесь рассказывать?

Альфы даже ухом не повели, продолжая играть в морской бой. Так что тяжёлая артиллерия осталась на месте. За то один из омег, подстрекаемый соседями, пожелал отличиться, и попробовал быковать:

- Ну, расскажите сказку!

 И тут, я отчетливо понял, что парень произнёс ровно то, что мне надо. Я мысленно поблагодарил оппонента, за столь естественно подкинутую идею. Память уже знала ответ.  Дальше, как по учебнику: выделил из коллектива -  персонифицировал - расстрелял прилюдно. Мат в три хода. А шо делать?

- Встань, пожалуйста, - глядя в глаза персонажу, уже совершенно спокойно сказал я, - Как тебя зовут?

- Сергей, - несколько опешил персонаж, сидевший до сих пор в вальяжной позе, которую на Урале называют: «нога нА ногу, сопля нА шшэку». Дополнительного хода  не потребовалось, пациент встал, хотя и нехотя.

- Так вот, Серёжа. Слушай сказку.

Класс перестал шуметь, и заинтересованно притих. Я продолжил, ласково растягивая слова:

- Сказка-салазка, влезла на лавку, хвостик подняла, и Серёже в рот наклала.

Восклицательный знак оказался без надобности. Класс дружно грохнул от неожиданности, и пациенту оставалось только обтекать. Пробрало даже спецназ, доселе втихую толпившийся за дверью.

Увидев, что парень совсем утратил веру в разумное-доброе-вечное, я подошел, взял Серёжу за плечи, и усадил на место.

Моё дебютное шоу, возымело для меня благие последствия, иногда даже неожиданные. К примеру, эта группа являлась ко мне на занятия в полном составе, тогда как, другие преподаватели постоянно жаловались на их плохую посещаемость. Причиной тому, как выяснилось позже, стали именно «альфы». Они не только пообещали урыть каждого, кто не придёт к «Косте» на математику, но даже обзавелись тетрадями, и демонстративно для остальных конспектировали мои лекции.

Осталось объяснить, откуда взялось «чеховское ружьё». Удивительно, но помню. С малых лет, на лето, меня отправляли к  бабушке. Когда мне было, наверное, года три, на ночь, я просил деда рассказать сказку. Дед работал мастером производственного обучения. Ему завтра вставать ни свет заря - ехать в поля с учениками. Так что, засыпая, он успевал произнести одну фразу:

- Сказка-салазка, влезла на лавку, хвостик подняла, и Косте...»

Обидно, конечно.P.S Просьба, не осуждать постфактум, мои педагогические технологии, тем более, с нынешней колокольни.  Макаренко и не такое вытворял.